Покоренные вершины Алексея Ставницера — жизнь, ставшая историей

Олег Кутателадзе, депутат Одесского областного совета
Когда Алексей Михайлович ушел из жизни, мы решили частью его последнего пути сделать проезд по терминалу. Он свое детище не просто любил, он им жил. И, отлучаясь по делам хоть на день, хоть на неделю, он, возвращаясь, ехал не домой, а на терминал. У него был свой маршрут объезда, за много лет к этой ‚странности характера‘ все привыкли. И мы решили повторить эту дорогу, никого не предупреждая, без остановок и церемониальных процедур. Но и тайны, разумеется, из этого не делали. Проезд на скорости не получился. Вся дневная смена — сотни людей! — исключительно по своему разумению нравственного долга вышла попрощаться с Алексеем, сказать свои слова благодарности. И уж совершенно неожиданно отозвались гудками тепловозы и стоявшие у причалов суда.

Общеизвестно, что в нашем государстве умеют изображать радость встреч и любовь к начальству. Скорбь и уважение нигде в мире имитировать не научились. Искренний порыв проститься с Алексеем Михайловичем и был свидетельством того, что он ни на йоту не отступал от провозглашенного им в начале пути принципа справедливости. Каждый сотрудник ТИСа знал, что его благополучие и благосостояние зависит от успешности предприятия. В стране найдется не так много приватных предприятий, где принципы социализма были замещены политикой социальной защиты человека. Социальные программы ТИСа стоили дорого, счет шел на миллионы. Предприятие платило за обучение детей, за лечение, помогало с приобретением жилья, вкладывало немалые средства в образование, строя новые школы, ремонтировало дороги и детские садики, клубы, церкви. Как обычно поступают ‚новые капиталисты‘? Вот мы встанем на ноги, разбогатеем, а уж тогда будем заниматься благотворительностью. Позиция Алексея Михайловича была альтернативной — помогать сразу, сегодня и сейчас, потому что у человека одна жизнь и он вправе прожить ее достойно, не откладывая ничего на потом. К нам приходили и уходили инвесторы, не всем нравилась наша социальная политика, но таковы были наши незыблемые принципы и таковы были условия вхождения в партнерство. Позже, когда мы сообща съедим не менее пуда соли, я открою едва ли не главную черту характера Алексея: в его лексиконе не было слов "нет", "невозможно", "неразрешимо" и подобных. Он никогда не искал обоснований и пояснений, почему проблему нельзя решить. Он начинал с того, как ее решить быстро и с наименьшими затратами. Так было не только с реверсом. Развитие ТИСа, превращение его из маломощного предприятия ‚Лиман‘ в крупнейшую стивидорную компанию Украины во многом поясняется тем, что Алексей, определив цель, шел к ней прямым путем, не обращая внимания на ‚револьверный лай‘ мелкого чиновничества. Его логика была проста. Наш проект государству выгоден? Мы нарушаем интересы государства, народа? Если нет, то какие сомнения? Вперед!

Примеров, как начальственный произвол пускал под откос успешные производства, было много. ТИС нравился рабочему коллективу стабильностью, кадровой политикой, социальными программами, зарплатой наконец. Не погубят ли? А чем крепче предприятие становилось на ноги, тем больше становилось охотников прибрать его к рукам. Вообще становление, развитие наших терминалов, как потом будут называть ТИС, напоминало плавание против течения. Любое промедление или неверное решение грозило унести нас вниз. Но Алексей Михайлович как-то очень быстро и без помощи психологов со стороны ситуацию со страхами сломал. Логика его убеждений была проста и стояла на украинских законах: если мы хозяева своего предприятия, то кому лучше знать и понимать, что нам делать, как развиваться? Если мы что и сделаем в убыток, то ведь в убыток себе, не государству. Наша сила в сплоченности.

ТИС развивался по своей собственной стратегии. Она никогда нигде не объявлялась и была проста — угадать потребности завтрашнего дня. Уже когда мы прочно стояли на рынке перевалки химических грузов, не имели недостатка в клиентах, Алексей Михайлович озадачил участников общества предложением построить зерновой терминал. Украина тогда весьма робко заявляла о себе как экспортере зерна.

Современных терминалов для экспорта зерна у нас не было, в лучшем случае работали с колес. Идея Алексея была такова: учесть опыт работы с минеральными удобрениями, построить зернохранилище, чтобы накапливать большие партии зерна, фрахтуя под него многотоннажные суда. В этом случае цены на перевозку были более привлекательны для зернотрейдеров. Обстоятельство немаловажное, так как мы прекрасно понимали, что появление нового конкурента на зерновом рынке никто аплодисментами встречать не будет. Согласовав строительство с надзорными инстанциями, мы построили зерновой терминал в рекордно короткие сроки — что-то месяц с хвостиком. Таких скоростей портовое строительство не знало. Так же быстро, как и зерновой терминал, ТИС строил причалы, угольнорудный терминал, контейнерный терминал, склады для открытого и закрытого хранения грузов. В Украине не было равного ТИСу предприятия по портовому строительству.

У Алексея было особое, я бы даже сказал, интуитивное чувство перспективы бизнеса. Сегодня ТИС занимает первое место в Украине среди портов по перевалке сухих грузов. Мы росли без ‚крыши‘, без грязного капитала, с первой перегруженной тонны работая ‚по-белому‘, то есть честно ведя бухгалтерию и честно платя налоги, — Олег Кутателадзе, книга “Алексей Ставницер. Начало. Восхождение. ВЕРШИНА‟, отрывки из воспоминаний.