Как это было: на сычавском хуторе началось строительство города

Отдаленные земельные площади колхоза имени Щорса над прудом в Сычавке называли хутором. Выходит, как раз на хуторе и развернулось строительство города для заводчан и портовиков.

Председателя колхоза Б. Г. Степанюка приглашали в Одессу на совещания по поводу выбора наиболее удачного варианта размещения жилого массива для портовиков и заводчан. Хотя, по мнению Бориса Григорьевича, решение о строительстве нового населенного пункта именно на сычавских землях было заблаговременно принято на московском уровне. По крайней мере, его мнением относительно изъятия из обработки 400 гектаров пахотной земли никто не интересовался.

А было хуторское хозяйство колхоза имени Щорса немалым. В сентябре 1976 года здесь дозревали кукурузные початки и подсолнуховые головы, под самым берегом моря разлеглись посевы люцерны. В районе современной южненской больницы был большой виноградник, а в сторону профилактория — 50 гектаров фруктового сада. 

С людьми, которые как-то зашли в его кабинет, Борис Григорьевич был знаком по упомянутым совещаниям. Это были секретарь Одесского обкома партии Е. Г. Борщ и директор Одесского припортового завода А.В. Скориченко. Окинув взглядом скромное рабочее место колхозного председателя, Евгений Григорьевич обратился к спутнику: что, мол, тебе, Анатолий Васильевич, стоит построить для колхоза приличную контору?! Продолжением такого многообещающего начала разговора было предложение подписать акт на право производства строительных работ на участке, определенном под строительство нового жилого массива.

Хоть как не привлекала председателя колхоза идея с новой конторой, однако подписать такой важный документ он отказался наотрез. 

Но гости не отступали: дело, мол, неотложное, если до 1 октября выделенные деньги не будут освоены, финансирование строительства жилья будет остановлено. Председатель колхоза вынужден был пойти на незначительную уступку. Акт подписал, но при условии: пока даст только пару гектаров под площадку для накапливания строительных материалов.

Шокированный видом площади изуродованного недозрелого подсолнуха, председатель колхоза преградил путь ревущему бульдозеру, потрясая кулаками на тракториста: глуши двигатель! Бульдозерист отмахивается: у меня, мол, задание от своего начальства. Однако председатель сумел-таки найти нужные слова: “Ты же сам из села. Неужели у тебя души нет?! Разве не жаль урожая?!‟ Тракторист наконец-то согласился подождать десять минут, пока председатель сходит на переговоры в строительный вагончик к прорабу.

А там и слышать ничего не хотят, сказано ведь, до 1 октября нужно освоить деньги! После телефонного звонка районному руководству Борису Григорьевичу удалось-таки отвоевать у строителей два дня на уборку подсолнуха. Четырьмя комбайнами плантацию быстро скосили, но возить на ток, считай, было нечего. Колхозную технику опередили строители, повыбивав шляпки подсолнечника палками. Вместо прогнозированных 15 центнеров с гектара с этого поля колхозники взяли еле-еле 3 или 4 центнера.

На кукурузной плантации председателю колхоза удалось-таки добиться компромисса с застройщиками. Здесь еще плотными рядами стояли стебли, когда геодезисты начали делать разбивку города. Договорились колышки забивать высокие, чтобы комбайнеры видели их, когда будут собирать початки. Проектировщики просили Бориса Григорьевича предупредить механизаторов, чтобы ни в коем случае не повалили колышки, потому что тогда всю работу придется переделывать заново.

Договоренности были выполнены с обеих сторон. Колхозники собрали урожай. А колышки, обозначающие очертания будущих улиц и домов, остались неповрежденными.

За перепаханное поле люцерны, Борис Григорьевич точно помнил, колхоз получил компенсацию от Одесского припортового завода в сумме 350 тысяч рублей. А новой конторы так и не дождался.

Напомним, проект города был выпущен в полном объеме на четыре микрорайона, но застройка планировалась поэтапная.